Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

Где-то в глубине Зоны происходит трансформация, чаще ужасная, чем чудесная. В контакте с этой зоной люди теряют свою человеческую сущность. Их Эго полностью растворяется и замещается материалом зоны...

Образы бессознательного в кино

Замечательно красивый и глубокий фильм корейского режиссера Ким Ки Дука «Весна, Лето, Осень, Зима и снова Весна» вызывает во мне как в зрителе ощутимый душевный трепет (что, по мнению Юнга может являться признаком столкновения с нуминозным).

Фильм-притча, фильм-медитация, живая картина человеческой души. Фильм, пронизанный архетипическими образами.

Картина развития человеческой личности тонко вписана в даосскую систему У-Син, где рождение, развитие, расцвет, увядание и смерть закономерно сменяют и порождают друг друга. В фильме эти состояния передаются и чередованием сезонов, и периодами в жизни героев.

Одновременно фильм содержит массу архетипических образов. Это и природные пейзажи как символы бессознательного. И дом, окруженный водой, как образ самости.

В этом месте все создает гармонию и покой. Но без движения и перемен не будет развития и взросления. И перемены происходят.

История жизни ученика символично повествует о развитии человеческой личности или эго. Постепенно взрослея, эго отдаляется от дома-самости, совершая ошибки, маленькие и большие. Причем максимальное отдаление эго от самости приводит к максимально трагическим последствиям.

Последующее возвращение и очищение эго происходит вновь во владениях самости. Вблизи истоков.

И цикл повторяется снова. И снова будут совершены ошибки. И вновь эго пустится в путешествие-развитие. И история повторится.

Отдельно стоит архетипический образ учителя-мудреца. Духовного отца. В принимающем присутствии которого происходит взросление. И он не может защитить ученика от ошибок, не может прожить свою жизнь за него.

Он лишь создает условия для взросления, отделения, искупления, часто следуя принципу У-Вэй.

В конце концов, он добровольно уходит, освобождая место для следующего поколения. Ученик становится учителем.

Отдельным моментом являются изображение Будды и Тегуанинь. Уходя, герой забирает с собой в рюкзаке статую Будды и… курицу. Но Будды в душе у него нет, что показывает дальнейший ход событий.

Только возвращая оторванный от контекста символ, он может вновь почувствовать его силу. Но этого недостаточно. И главный герой совершает символическое восхождение на вершину, куда водружает статую Тегуанинь. На камень, который нес в душе. Таким образом, одновременно переплавляя страдание и боль в создание нового символа бога. Преображаясь и завершая круг.

В фильме бессознательное воспринимается чуть более светлым, дружественным и поддерживающим, чем в фильме Андрея Тарковского «Сталкер». Что, несомненно, связано с личным и культурным бессознательным режиссёров.

В «Сталкере» Зону также можно рассматривать как территорию бессознательного. Необъяснимого и неконтролируемого. Опасного и постоянно меняющегося. Действующего по своим законам.

В контакте с этой областью в человеке пробуждаются либо лучшие его черты, либо отвергаемые. В зависимости от этого Зона реагирует на людей.

Вне Зоны жизнь героев представлена в черно-белых тонах, бессмысленных и пафосных диалогах. Внутри зоны мир становится цветным, насыщенным необычными запахами, звуками, движением.

Переживания героев становятся более «живыми»

В конце концов, в контакте с Зоной, как и при контакте с Самостью, происходит глубинная трансформация, обретение утраченной души.

Отдельным образом является Комната, где исполняются самые сокровенные, выстраданные желания. Желания, идущие от «сердца», не от ума. Сбываются только они. Наверное, можно сопоставить образ Комнаты с архетипическим образом Самости.

Трех главных героев – Сталкера, Писателя и Профессора можно также сопоставить с архетипическими образами мага, любовника, мудреца. Каждый из них представляет собой воплощение познания жизни посредством либо размышления, либо чувства или ощущения.

Как в Волшебнике Изумрудного города, они идут к Комнате как к Гудвину. Чтобы обрести то, что уже есть у каждого из них. И Зона позволяет им обрести это, руша привычные стереотипы и обращаясь к глубинным слоям.

В итоге Зона и убивает, и возрождает. Что отсылает к архетипическим образам Смерти-Возрождения.

Можно сравнить образ Зоны Стругацких с образом другой Зоны – зоны Икс из книги «Аннигиляция» Джеффа Вандермеера. Где Зона абсолютно чужда, непонятна и опасна.

Военные и научные экспедиции исчезают в ней безвозвратно. А тех, кто возвращается… Можно назвать ТЕМ, что возвращается.

Где-то в глубине Зоны происходит трансформация, чаще ужасная, чем чудесная. В контакте с этой зоной люди теряют свою человеческую сущность. Их Эго полностью растворяется и замещается материалом зоны. Атмосфера книги при этом напоминает параноидальный психоз и оставляет долгое, сильное, не слишком приятное послевкусие.

Однако и здесь человек, изначально настроенный на уважительное отношение, принятие и контакт изменяется не так, как остальные. Зона дает ему своеобразный дар и отпускает преображенным.

Во второй книге дилогии «Консолидация» Зона наступает и поглощает мир. Мир превращается в зону. Наступает новая эра. Лишь два героя способны принять эту трансформацию, будучи уже преображенными.

Процесс напоминает поглощение Эго материалом бессознательного при психозе. Лишь обладание сильным, гибким и приспосабливающимся Эго, позволяет пережить эту инфляцию бессознательного.

Резюмируя, можно сказать, что в вышеописанных произведениях мы встречаемся с архетипическими образами Бессознательного, Самости, Эго, Тени, Мага, Мудреца и другими архетипическими образами.

Отдельно можно говорить о контакте авторов со своим бессознательным, который позволяет трансформировать эти структуры в художественные образы их произведений без утраты архетипической составляющей. И именно эти образы вызывают трепет в душе зрителя или читателя.

 

Политика cookie

Этот сайт использует файлы cookie для хранения данных на вашем компьютере.

Вы согласны?